Вот.. несёт меня что-то, Что странно. С моей-то ленью, и писать подобное, тем более ГЕТ...  
         
Глава 3 Быстро
...Шло время, убывал год,  проживала последние дни и осень, окончательно растерявшая всё своё золотое и рыжее очарование, а работу ещё никто не отменял.  Наоборот, именно с началом холодов (если так можно было назвать уже порядком надоевшие сырые туманы и мелкие дождики — Калифорния же!) всё поголовно решили озаботиться здоровьем ротовой полости и проконсультироваться у квалифицированного знатока. Доктор Веббер целыми днями изучал чужие моляры - племоляры -резцы и клыки, улыбался пациентам взрослым и раздавал леденцы без сахара детям, а во время ожидания новых пациентов сидел на подоконнике, смотрел на укрытый туманом Сан-Франциско,  изредка  курил и думал о ней.* А иногда, вспомнив беззаботное детство, и рисовал на запотевшем стекле стройную голую девушку с распущенными волосами...
  Как ни странно, с огромным запозданием пришла досада и даже обида. Виной тому был всё тот же злополучный комментарий. Предательство, раскаяние. Да, тогда Порш словно с цепи сорвалась.  Где-то месяц ещё пыталась что-то ему сказать, выговориться, всё ещё, по видимому, надеясь на что-то. Женщины — народ непонятный и таинственный. И зачем им вообще был разум и какие-то чувства?Нет,  ну правда!   В том комментарии была сама Порш Мартиндейл, с её любовью к красивым размышлениям. Это было в её стиле, рассуждать, терзаться. В какой-то момент, в сотый раз перечитав строки, выписанные в типично-девчачьем стиле, он подумал: а не она ли это написала? Не удивительно. Судьба тоже девушка, а все они, особи женского пола, с причудами. После этого страшного осознания, Марк Веббер поклялся больше никогда не посещать этот форум, разбудивший в нём столько воспоминаний.
Нет, правда — подумал он, в который раз пытаясь  разглядеть хоть что-то в молочном тумане. До очередного пациента оставалось ещё минут двадцать, и именно в эти минуты, на доктора ностальгия - Что не говори, а Поршия была хорошей девушкой. Красивой,  вот что было в ней самым главным. Эти длинные волосы, эти большие глаза такого необычного цвета, эта нежнейшая кожа, это стройное, молодое тело.... Ещё она была умной, настоящей интеллектуалкой, с очень богатым внутренним миром, но разве это главное в женщине? Да что ей ещё надо было, раз им было так хорошо вдвоём? Как он мог потерять её?  А что, если найти её? Начать всё сначала? Ведь она даже начала снится ему, она была так близко и одновременно далеко от него...
- Доктор Веббер, пациентка, - внезапно окликнула его ассистентка и протянула какую-то папку.
Он невольно вздрогнул, и осознал что держит в руках больничный формуляр. С мечтами надо было завязывать: начиналась работа.

Звякнул приветственно колокольчик, и Джеки, на ходу снимая мокрую от  влажного вечернего тумана одежду, вошёл в маленький магазинчик.
-Почему так поздно? Даже Джейд уже в постели!- сердито спросил его Дядя, и Джеки невольно сжался. Старичок воинственно и сварливо смотрел на провинившегося племянника.
-Я..Я был на работе, - пробормотал парень и извиняющие улыбнулся.
-Хотел бы видеть я работу, на которой держат до десяти вечера, - не собирался сдавать позиции Дядя — И я так и знал! Ты забыл купить петрушку! Я ведь только вчера просил тебя купить пучок петрушки! Или ты хочешь, чтобы Дядя, а потом и весь Чайна-таун слёг от простуды? Разве работа тебе важнее Дяди?
Джеки Чан мысленно всплеснул руками, восхваляя замечательный характер Дяди и прекрасно понимая, что ни о какой петрушке тот не упоминал. Сейчас парень больше всего хотел подняться наверх, в свою комнату, но Дядя загородил путь, сердито скрестив руки на груди. Положение спас маячивший в дверном проёме Тору — здоровяк неуловимым движением толкнул рассыпающуюся от старости вазочку с трупиком фиалки, и Дядя отчаянно заголосил, заламывая тонкие ручки.
-Ай-йяяяяя! Тору, этой вазе двести лет, а в ней я хранил свой гербарий! Почему ты такой неповоротливый? А ну иди-ка сюда — и Дядя, в тщетной попытке отвесить великану знатный щелбан запрыгал вокруг толстяка, но смог дотянуться ему только до шеи.
Джеки еле удержался от смеха. Всё-таки это его любимый мир, с замечательным Дядей, добродушным Тору, непоседливой Джейд. Маленький, уютный и такой привычный мирок, который он успел полюбить... На секунду парень осознал, насколько полюбил и привязался к этой жизни, но уловив отчаянные жесты пожертвовавшего собой Тору, понял что спасён и бросился наверх.
Там, в его комнате ждал его новенький компьютер, и пока он медленно-медленно загружался, Джеки упал на кровать, раскинув руки и улыбаясь. Сердце его  стучало от предвкушения, всё внутри замирало от радости.
...Как он мог не заметить, что уже почти зима?  Не до времени ему было всё время, в время в отместку стёрлось, смазалось и исчезло вообще. Да и разве нужно было время ему, самому  счастливому человеку во всём мире?
Совсем чуть-чуть понадобилось им, Джекинатору и Незнакомке, чтобы подружиться, сблизиться. Ушёл третий, исчез бесследно их весёлый собеседник, просто перестал писать, словно выбыл из их игры,  оставив их вдвоём.  Совсем немного времени, пару дней — и вскоре они стали переписываться лично. Кто написал первым? О чём они говорили в свой первый день? Какая разница? Забылось это, затерялось. Это были самые счастливые минуты. Они упивались друг-другом. Какая бездна ума, воображения и очарования жила в его собеседнице! Они писали друг-другу каждый вечер, иногда увлекались настолько, что Джеки понимал, что пора уже ложиться спать только ранним-ранним утром... Чуть ли не впервые Джеки осознавал, что общается с девушкой — существом, которого так боялся и с которым так робел — непринуждённо и свободно. Ему было легко и весело. Она была прекрасной, доброй, чуткой, уважающей своего собеседника. Так они и жили вдвоём, даже не задумываясь, что будут делать, если вернётся тот, третий, исчезнувший с такой пользой для них.
А сегодня утром, проснувшись после долгой-долгой переписки, внезапно осознал, чего им не хватает.  Он собирался написать эти слова целый день, понимал, что сгорит от стыда и стеснения, всё испортит, но когда он вошёл на свою страницу, с непонятным для него ужасом увидел новое личное сообщение.
Он даже не удивился, когда увидел его содержимое — весёлые смайлики, подмигивающие ему и приветливо машущие рукой, изящные, витиеватые фиолетовые буквы... И короткий текст.
А Незнакомка  опередила его, написав то, что хотел он. И не было в этом послании робости,  стеснения. А было только тепло и открытость.
"Давай встретимся, Джекинатор? Как друзья, разумеется."

«Но... Если мы просто друзья... - подумал Джеки, как завороженный  - Тогда почему моё сердце бьётся так быстро?»

*
Ребят, никак шуток. Я абсолютно серьёзно.

Отредактировано настик (2013-07-21 07:27:53)

Розовый гет. Но скоро будет и кровавый агнст!
Глава 6 Горьким
Долго они так стояли. Мир двигался, люди бежали, время спешило, снег кружился, а они словно застыли, глядя друг на друга. И он и она внезапно ощутили неожиданную горечь. Джеки с усталостью понял насколько разочарован, опустошен, почувствовал что до краёв заполнен проснувшимися воспоминаниями, досадой, обидой и горьким сарказмом.
А сжавшаяся Порш Мартиндейл с ужасом осознала, что тот, которого она так хотела встретить все эти пять лет стоит перед ней — немым укором. Вновь проснувшееся ей сердце, робко начинающее жить, сжалось. Она попыталась что-то сказать, заставила себя одолеть эту невидимую стену, шагнула к нему, захотела что-то выдавить из себя — хоть слово... Не вышло — парень просто развернулся и ушёл от неё, через секунду растворившись в толпе.
И вернулось время. Девушка бросилась за ним, продираясь сквозь массу людей, расталкивая многочисленных прохожих, пробивая себе путь. «Я даже не запомнила его одежды...» - в ужасе подумала она.
А потом она остановилась. Она стояла на улице, рассеяно рассматривая проходящих рядом. Среды огромного, многотысячного потока людей, она не видела того, который так ей был нужен.
А Джеки шёл вперёд, ничего не видя. Он растерянно улыбался. Таинственная незнакомка, прекрасная собеседница, добрый друг, часть его хороших дней и Порш Мартиндейл оказались одним человеком. Весело, не правда ли?

...А потом снег перестал идти. Но серые, грязные, пепельные тучи никуда не исчезли, даже наоборот — опустились над городом. Сан-Франциско был готов принять новую партию снега. Покрытый снежной периной и заполненный дымом-туманом, абсолютно затерянный в этом царстве чистоты и серости. Только красный Мост Золотые Ворота, ещё не до конца окутанный клубами тумана виднелся далеко-далеко.
Джеки уже долго, почти час, смотрел на этот мост, облокотившись на перила смотровой площадки. «Вот такими были и наши отношения. Что тогда, что сейчас. Пустотой. Грязью. Красивыми внешне и таким мелкими, пыльными, пустыми на деле. Не надо было сюда идти, не надо было... И ведь чувствовал, но сам себе внушил, что такого не может быть. Как оказалось, может», - с горечью подумал парень.
Он собирался идти домой — в маленький теплый магазинчик, затерянный в пёстром, красно-золотом Чайна-тауне. Там хорошо, там привычно. Только там искренние, добрые люди, настоящие друзья, которые не знают, что такое предательство... Он даже позабыл эту встречу, успокоился. «И не такое бывает»,- подумал парень — и тут к его правой руке кто-то прикоснулся.
Виноватое дыхание. Чуть-чуть хрипловатое, словно от быстрого бега. Белый пар от этого дыхания смешивается с туманом. В воздухе еле-еле ощутимый запах клубничной пасты. И морозный персиковый мягкий запах влажных волос.

Джеки даже не обернулся, сразу поняв, кто это пришёл. Нашла, значит. Непонятно только, как.
- Джеки... - тихий, ничуть не изменившийся голос - Здравствуйте, Джеки.
- Мы снова на вы? - холодно спросил Чан, стараясь не смотреть на незваную гостью, что так неожиданно вторглась в его жизнь— С каких это пор?
- Я помню... Вы же просили звать вас просто Джеки.... Да?
Порш стоит рядом с ним, робко улыбается, старается заглянуть ему прямо в глаза. Она сейчас открыта как никогда, сердце её бешено стучит...
А тот словно безмолвная, безучастная статуя без души и сердца. Настолько далёк от неё и одновременно стоит рядом, только руку протянуть, чтобы убедиться — вот он, реальный!
- А тебя искала, Джеки. Поселилась тут уже насовсем. - сказала девушка в пустоту — Я хотела извиниться. За всё это. Мне правда жаль...
- Что, какое-то очередное дело? - внезапно спросил Джеки, не сдержавшись — Задумала опять меня провести вместе со своим...
- Нет! - перебила его Порш и испугалась. Начинающий было зарождаться призрачный контакт между ними опять умер, погасла маленькая искорка — Джеки сразу закрылся, отвернулся — Я...я давно уже не с ним. Мы вот уже четыре года как разошлись.
А он и слушать не стал — и медленно пошёл к городу, как можно дальше от неё.
-Стой! Неужели ты ничего не понял? Неужели не понял, насколько искренней я была тогда? - сломив свою гордость, бросилась за ним девушка - Послушай, Джеки... Я уже другая. Я изменилась. Прошли годы...
Он не отвечал, шёл молча, не слушал, а она бежала рядом как маленькая доверчивая собачонка. Она не переставала быстро-быстро говорить:
- Поверь мне... Не было и дня без мысли о тебе. Я знала, что ты живёшь здесь, даже думала встретиться. Но на деле я бы побоялась, понимаешь? Я бы так и не смогла... И если бы я знала, что всё это время Джекинатором был ты... Я бы не вызвала тебя сюда. Я ведь так хотела начать всё сначала... Забыть прошлое... Стать нормальной...И...Ты мне даже ...
Джеки ещё некоторое время шёл, со всех сил стараясь не слушать и не отвечать. Слишком сильной была у него обида на эту девушку, не раз он с болью вспоминал то, что она просто использовала его в корыстных целях... Но внезапно он осознал, что уже давно не слышит горячего дыхания рядом с собой. Он остановился и прислушивался. Тишина.
И только еле слышные всхлипы сзади....
Он резко обернулся, и увидел что Порш Мартиндейл, остановившись посреди заснеженной улицы, опустила лицо на руки.
Джеки замер. Он никогда ещё не сталкивался с плачущими девушками. Да что там говорить, он и толком-то с девушками дела не имел, и даже отчасти боялся, не понимал их,... Растеряно попытался вытереть её слёзы,успокоить, но она только отстранялась от него.
«Может... Прикидывается? Вполне в её духе... Тогда она вполне умело притворилась» - опасливо подумал он и внезапно испугался.
-Послушай... - он мучительно подбирал слова - Ну... Успокойся. Я... Я готов тебя выслушать. Правда.
Она подняла на него глаза, в которых застыли слезинки и улыбнулась.
-Знаешь, как я тебя нашла? - спросила она и вытерев слёзы, не дожидаясь его ответа cказала— Я сама сюда часто прихожу, когда мне грустно.
Джеки Чан сам не ожидал, что улыбнется в ответ.
Они шли по белому коридору и долго-долго говорили. Почти как тогда, когда не знали о истинном лице друг-друга.
Горечь ушла.

Глава 6  Лаванда
Звякнул колокольчик.
В магазин вошёл Джеки Чан и, не снимая верхней одежды, прислонился к дверному косяку. Когда он вернулся домой после долгих блужданий по улицам Сан-Франциско, дело уже шло к вечеру. Опять начался сильный снегопад, начали зажигаться вечерние огни. Он невольно улыбнулся, вспомнив недавний разговор с такой странной девушкой, которая впервые была с ним честна. Старые огорчения как-то забылись, воспоминания теперь уже не казались столь болезненными. Порш Мартиндейл оказалась хорошим, добрым человеком, совсем не тем, на которого можно было обижаться. Да что там — она была совершенно другой, сломав обманчивый образ, который ему запомнился. Он простил её, отпустил всё плохое прошлое — и это было достаточно. На душе его стало так легко, он словно сбросил с плеч громадную гору. В какой-то момент, ему показалось, что они тогда они были ну прямо как давние друзья. На долю секунды он даже представил, что это смотрелось так, словно они были вместе... При этих мыслях парень отчаянно покраснел. Интересно, как бы отреагировала его семья, приведи бы он в магазин её?
«Глупости. Мы слишком далеки для этого. Но зачем враждовать с ней?» - подумал Джеки, но внезапно его лоб взорвался болью.
И сразу же парень вернулся в реальность. Улыбающаяся Порш, запрыгивающая в уходящий вагончик исчезла.
Он вскрикнул, подскочил на месте, потирая место ушиба, и увидел перед собой боевого, грозного Дядю. Тот самодовольно усмехнулся и внезапно взорвался яростным воплем, сотрясая кулаками перед лицом племянника.
- Ты не закрыл двееерь! Ты что, не знаешь что у Дяди ревматизм? Ай-яй-яй!!! Ты не снял свою одежду!!! Столько воды натекло!
На долю секунды ему показалось, что старые-добрые, но так часто нарекаемые им самими «плохими», деньки вернулись.
И даже когда он, поднимаясь в свою комнату, наткнулся на подпрыгивающую от нетерпения Джейд — загадочно ей улыбнулся и закрыл дверь.
«Сумасшедший! - схватилась за голову она — И почему я не побежала за ним?»
Джейд была возмущена до глубины души и, в ярости пнув несчастную дверь, убежала в свою маленькую комнату.
… Этой ночью, прекрасная девушка с бездонными фиолетовыми глазами снилась уже двоим.

В который раз Джеки взревел от боли.
Дядя потирал маленькую, но весьма болезненно бьющую ладошку, а парень с грустью понял, что только вчера сошедший со лба синяк вернулся.
- Ёлочные украшения были выставлены на продажу ещё в ноябре, а ты спохватился только сейчас, когда до Рождества всего две недели? Ты ведь постоянно ходишь по улицам!- вскричал могучий маг и волшебник, которого побаивались даже матёрые демоны, что уж говорить о робком племяннике?
Джейд хихикнула, (девочка всё ещё дулась на него за то, что он ничего ей не рассказал), Тору вжал голову в плечи, радуясь, что щелбан достался не ему, а Джеки, как только пульсирующая боль утихла, обречённо вздохнул.
«Это моя жизнь!» - подумал он и надел пальто.
-Сейчас скидки. И я смогу купить тебе консервированных бобов — попытался отшутиться он. Дядя недоверчиво посмотрел на парня и махнул рукой. Парень выбежал на улицу — прямиком в центр города, к сияющим всевозможнейшими огнями магазинам.
Соврал Джеки Чан!
Вовсе не из-за скидок он не закупил блестящей елочной мишуры заблаговременно. Разве до этого ему было, когда он высматривал в огромной толпе тоненькую, изящную, чудесную девушку? И сколько он не пытался себя убедить в том, что он просто гуляет — не получалось. Он невольно ходил той же дорогой, что и тогда, при их встрече. Он посещал смотровую площадку, часами стоя на ней, он бродил возле маленького кинотеатра, он думал о ней казалось бы каждый день. Но Порш затерялась. Многомиллионный город поглотил её. И Джеки искал её уже больше недели, он досконально изучил Фриско, он обошёл почти каждый дворик — но никакого результата не было.
Он не хотел мириться с тем, что она, та, которая так понравилась ему тогда,которая так часто вспоминалась ещё недавно и о которой он думал сейчас утеряна для него. Не бывает так, чтобы людям шанс даётся на долю секунды.
Джеки верил — когда-нибудь — сегодня, завтра, ещё через пять лет — они встретятся. Зачем? Он и сам не знал.
Но эта встреча нужна была ему как никогда.

И он даже не удивился, когда увидел через стеклянную витрину огромного торгового центра Порш Мартиндейл, сжимающую в руках маленький букетик лаванды.

Отредактировано настик (2013-08-13 21:00:30)

Спасибо!!!!
И... я просто оставлю это тут. Узнаёте?

Нет. Это рисунки одного моего очень хорошего друга. Он просто попросил, чтобы они были в тут, в законной теме. А у меня пока запланирован маленький комикс отчасти по ПДЧ, отчасти по Сумеркам.

Он, он. И причём сам нарисовал! Приятное мне захотел сделать...

Мой хомячок улетел в Мир Вечной Кукурузы, котрую он очень любил... Потому на душе сейчас очень грусно.

Уносит
Не знал Джеки, который словно заворожённый разглядывал прекрасную девушку сквозь блестящую витрину, готовясь войти в отдел, что страшная беда уже совсем близко. Шанс на то, что сейчас в игру, которой он и Порш так увлеклись, вмешается третий, был ничтожен, призрачен — и всё же он был, приближаясь с каждой секундой! Расталкивая толпу, с трудом удерживая в руках дюжину стеклянных золотистых шариков, моток новогоднего дождика всевозможнейших расцветок и проклятый рождественный венок, не говоря уже про жемчужные бусинки, которые заполнили собою все карманы его пальто, по холлу торгового центра шёл Марк Веббер. Да и сам доктор даже не подозревал, что ещё совсем чуть-чуть — и он в который раз убедиться, что судьба — очень сложная и коварная штука. А пока его волновало только одно — донести все эти праздничные декорации в свой кабинет в целости и сохранности, а всё потому что его ассистентке, которая обычно и занималась всеми этими делами, пришлось уехать по семейным делам в Сан-Хосе.
В тот самый момент, когда он проходил мимо цветочного магазина, который так любила Порш ( стоматолог невольно вздрогнул от этих воспоминаний, так как до сих не проходило и дня чтобы он не вспомнил о ней),верхний шарик — самый красивый, один такой на всю Калифорнию, выкрашенный под бронзу с маленькими платиновыми вкраплениями и серебристой блестящей ниточкой, любовно выбранный Веббером среди груды однотипных и одноцветных украшений, выпал из его рук и с печальным звоном разлетелся на мельчайшие осколки, которые тут же были растоптаны толпой. Всегда бурно на всё реагируя, Марк уже собирался со всей присущей ему холеричностью ,театрально всплеснуть руками, но вовремя вспомнил, что у него всё ещё находиться остаток украшений. И в эту самую минуту, совершенно случайно, мельком глянув сквозь витрину цветочного магазина, он замер. Там стояла... ОНА!
Шарики посыпались из его ослабевших рук, но ему было всё равно. Он почувствовал, как учащенно забилось его сердце. Нет, он конечно знал, что Порш где-то здесь, в городе, но он даже и не думал, что встретиться с ней вот так просто, обыденно и, главное, неожиданно. Шарики печально захрустели под его ногами, когда он бросился к дверям, но разве это было сейчас важно? Девушка, о которой он так часто думал, к которой он так сильно хотел прикоснуться, обнять, прижать к себе — на этот раз она была реальной, всё такой же прекрасной...
Но он не успел всего на долю секунды — к Порш Мартиндейл, его и только его девушке, подошёл кто-то смутно знакомый и — что за дела? - они заговорили, да ещё так, словно знали друг-друга по меньшей мере сто лет!
Само-собой, он всё понимал. За эти пять лет многое могло измениться, но Марк Веббер с досадой понял, что ревнует. Чёрт возьми, ну за что ему всё это? Цель была ещё секунду назад так близка, она впервые за долгое время была настоящей — и что теперь выходит? Неужели он снова потеряет Порш Мартиндейл, теперь уже навсегда!?
А когда он увидел с кем разговаривает та, что каких-то пять лет назад была так ласкова с ним, то в бессильной злобе врезал по стеклянной двери кулаком. Рука тут же взорвалась болью — стекло-то было неразбиваемо — но Веббер уже ничего не слышал и не видел. Он подавил желание задушить обоих новогодним дождиком и поскорее выбежал из торгового центра.
Опять и опять проклятый мистер Чан вмешивался в его личные дела. Этого удара он уже стерпеть не мог.
Именно с него, с этого китайского выскочки, всё и началось и именно из-за него всё и закончится. Веббер осознал, что ему совершенно нечего терять.
«Ну, ничего, - подумал доктор, в ярости расталкивая прохожих и пробираясь вперёд, прямо к Голден-Гейт Бриджу — Вы у меня ещё увидите...»

Порш Мартиндейл любила лаванду. Она уносила девушку далеко-далеко, увлекая за собой в неведомые и прекрасные миры. Маленький, пряный букетик пыльно-лиловых цветочков, приобретённый в холодную зимнюю пору, был для неё настоящим чудом. Девушка прижала лаванду к груди — и в эту самую минуту к ней кто-то робко прикоснулся.
-Здравствуй, - выдохнул красный от смущения Джеки, улыбаясь ей — А я тебя искал...
-Искал? - удивилась Порш. После того, как парень простил её, она словно гору с плеч сбросила, ей стало так легко и хорошо, она начала жить нормально... Иногда она думала о нём, о милом и наивном Джеки, и каждый раз не могла сдержать улыбки. Каким же он был молодым, даже маленьким, если сравнивать его с Марком! Такой хороший, искренний, правильный, воспитанный мальчик... Но... Если всё решилось — зачем он разыскивал её?
- Тебе не кажется странным, что мы находим друг-друга? - спросил Джеки, уклоняясь от ответа.
- Если мы встретились — значит, так надо, - ответила она. - Слишком много совпадений было, Джеки.
Они замолчали, вместе подошли к кассе.
Джеки умоляюще смотрел на Порш, не решаясь заговорить с ней снова — и она внезапно всё поняла. Просто он хотел быть вместе с ней, сам не зная почему.
- Проводишь меня до дому? - спросила она, глядя в его глаза — Тут совсем не далеко...
Они шли вместе по городу, и Джеки, совершенно забывший о маленьком своём доме в Чайна-тауне,был совершенно счастлив. Ему было просто хорошо рядом с ней — прямо как тогда, на балконе, когда он увидел её впервые. Сейчас он всем сердцем любил эту красивую девушку — и впервые в жизни совершенно не боялся своих чувств. Он осознал, что совершенно неожиданно, внезапно, без причин, к нему вернулось то самое чувство, которое он ждал всю свою жизнь.
Ему хотелось кричать на всю улицу от радости и восторга.
Джеки Чан, боящийся серьёзных отношений как огня, влюбился — и теперь уже не собирался себя обманывать! Он улавливал лёгкую улыбку Порш Мартиндейл — и тоже улыбался.
Они сели в маленький,освещенный огнями трамвайчик, который унёс их вниз, к маленьким и прекрасным домикам, словно пришедшим в их век с далёкой Викторианской эпохи, окна которого светились тёплым оранжевым цветом...
-Вот тут я и живу... - ответила Порш.
-Одна? -удивился Джеки.
-Глупенький... Свет для моего котёнка. Он боится оставаться в одиночестве.
Они замерли и замолчали надолго, не зная что ещё сказать друг-другу.
Они не хотели расставаться так быстро. Не хотели обрывать возникшую между ними тоненькую связь.
И тогда, они не сговариваясь, зашли в её дом вместе.
Комната её была такой уютной и спокойной, такой же, как и сама Порш Мартиндейл. В ней Джеки было так же хорошо, как и дома.
Девушка поставила букетик лаванды в вазочку и сняла с себя пальто — и Джеки увидел на ней тоненькую шелковую блузу... В непонятном для него порыве, с бешено бьющимся сердцем, он подошёл к девушке и потянулся рукой к выключателю...
И запах лаванды унёс их двоих, которые стали одним целым, далеко-далеко...

Далеко
Она была счастлива.
Никогда ещё ей не было так хорошо, как рядом с Джеки Чаном.
Уже потом, одновременно очнувшись в тёмной комнате, на холодном полу, они перебрались в тёплую кровать Порш, и, закутавшись в пуховое одеяло, долго согревали друг-друга объятиями и долгими, усыпляющими рассказами. А потом Джеки заснул — и снова стал похож на мальчишку.
И как далеко до этого мягкого, неумелого паренька, который только что стал мужчиной, было Марку Вебберу с его странными, иногда даже ненормальными желаниями, ( она стала бояться этого человека, когда он предложил ей купить наручники с иголочками изнутри), привычкой больно, до синяков сжимать её руки, каждую минуту спрашивать нравится ли ей, а потом ещё и засыпать — иногда прямо на ней. Нет, Джеки, прижавшийся к ней, словно маленький ребёнок, тёплый и такой ласковый, совсем ещё неумелый, был намного, намного лучше.
И вроде уже несколько часов прошло с того самого времени, и уже светало на улицах — а сердце всё ещё бешено билось, а душу наполнял восторг.
Девушка с улыбкой смотрела на то, как за окном, в медленно пробуждающимся городе кружится снег. Он стал её счастьем, она полюбила снежинки, делающие улицы светлее, именно снег сделал их ближе и помог им стать чище, именно снег подарил ей эти счастливые минуты.
Порш Мартиндейл была уверена — минутами не ограничится, впереди их ждали долгие дни, а может быть даже и годы...
Сейчас она жалела только об одном — что не была с Джеки с самого начала. Какая хорошая жизнь бы у неё была, если бы не это мерзкое прошлое. Неожиданно, ей стало противно, неуютно - даже под тёплым одеялом, даже в объятиях Джеки, когда она вспомнила не такие уж и давние события. Потому она вскочила с кровати и побежала в душ — неожиданно ей очень захотелось помыться...
Уже потом, накинув на мокрое, пахнувшее лавандой тело махровый халатик и поставив на плиту чайник, она мягко тронула Джеки за плечо.
- С добрым утром... Любимый, - подумав, прибавила она.

Она даже не подозревала, что поневоле заставила Марка Веббера принять страшное, но, как ему самому казалось, единственное правильное решение. Он не видел ничего, в беспамятстве бежал по улице, и думал только об одном — разом всё кончить.
Он родился и прожил тридцать шесть лет в Сан-Франциско и знал город, как свои пять пальцев. С детства он любил ходить по своему городу, богатому на достопримечательности. Больше всего он любил прекрасный Голден-Гейт бридж, громадный и самый знаменитый мост в мире. Увы, именно этот мост обрёл мрачную репутацию. Люди, желающие покончить с собой, прыгали с этого моста в тёмные, бездонные воды залива, пролетая при этом сотни метров и разбиваясь насмерть. На памяти доктора было как минимум пятьдесят самоубийств, и он никогда не одобрял тех, кто всё-таки решился на роковый прыжок. Но сейчас он прекрасно их понимал. В самом деле — что может быть в этом страшного? Исчезнуть среди волн, утонуть и вычеркнуть себя из этого мира - что может быть лучше? Никакой боли — тонущий человек в конце-концов сдаётся и просто-напросто засыпает. Кому, ну вот кому он нужен в этой жестокой жизни? Родителям, которые на другом конце страны, в Бостоне? Пациентам? Коллегам?
Он был несчастен.
Он никогда не чувствовал себя так плохо как сейчас, когда его более-менее спокойное существование нарушило это жуткое, несправедливое видение. Он никогда бы не подумала, что Порш предпочтёт ему какого-то молокососа — девственника, мерзкого китайца, ненавистного археологишку, которого он с удовольствием разорвал бы собственными руками.
От этой мысли он неожиданно засмеялся, напугав пару прохожих, но ему было уже всё равно. Он всё ещё был в бешенстве, он не контролировал себя — и больше всего он боялся потерять этот задор, испугаться в самый ответственный момент. Но злость, обида я ненависть ко всему (а особенно мысль, что мистер Правильность в этот самый момент лапает стройное тельце милашки Порш), толкала его вперёд.
Вскоре он добрался до моста и, не обращая внимания на поток машин, медленно пошёл вперёд, глядя на чёрные, неприветливые воды океана. В ночном свете они выглядели жутко, словно сразу под водной гладью начиналась бездна. «Вот исчезну в водной стихии... И никто даже не вспомнит доктора Веббера, дантиста, ортондолга, психолога и просто человека», - с пафосом подумал он, останавливаясь прямо посередине моста.
Тускло светили фонари, и свет их был настолько слаб, что часть воды терялась в подступающем тумане.
Ему стало очень холодно.
«Вот и всё. Так будет даже лучше.» - подумал Веббер, с опаской глядя вниз. Неожиданно, ему стало страшно. Он собрался с силами, назвал себя слабаком, но в сознание уже закрались мысли, что лежать среди ила, под холодной и грязной водой, в то время как Чан и Порш будут наслаждаться жизнью, даже не вспоминая его, показалось ему не лучшей перспективой.
«Это всё нервы. Я нервничаю. Может, закурить? Последний раз? Да что за глупости? Я просто оттягиваю момент!» - сердито подумал он, и уже собирался перелезть через перила моста ( чёрные воды стали намного ближе) — но тут, совершенно неожиданно, его что-то обхватило и буквально оторвало от перил. В свете фонарей перед обалдевшим доктором предстали трое.
- Эй, чувак, ты чего это? Прыгать вздумал? Ты это брось,- сердито крикнул ему рыжий мужчина с наглыми, бесстыжими зелёными глазищами.
-Эээм... - замялся Веббер, совершенно не ожидавший ничего подобного.
- Даже не думай! - добавил мелкий паренёк, по неведомой причине носящий ярко-оранжевые очки в самый разгар холодов и туманов — На этой неделе вы уже третий, кого мы спасаем. Вот.
- Дааа. Жизнь — это прекрасная штука, и ничто не стоит того, чтобы её прерывать, - вмешался здоровенный детина, который, по видимому, и спас его от рокового прыжка.
Неожиданно, рыжий хлопнул ничего не понимающего стоматолога по плечу.
-Баааа! Стой! Так ты из-за... Девчонки?
Веббер кивнул — а что ему ещё оставалось делать?
Троица рассмеялась, и искренне не понимающий Марк с недоумением уставился на них, пытаясь разгадать причину их веселья.
-Откуда... Откуда вы знаете? - неожиданно хрипло спросил он.
-Да у тебя всё на лице... - сгинаясь от смеха, простонал рыжий — На... Ох, на лице всё написано!
-Финн у нас большой знаток женщин, - со значением кивнул очкарик.
-Запомни, чувак — ни одна юбка, пусть даже и самая коротенькая, не стоит этого, - с неожиданной серьёзностью сказал неведомый Финн, и кивнул своим товарищам — Ищи другие способы. Или ищи другую. Сколько в мире девочек? Море, и все хорошие! Я по себе знаю, так правильно.
- О! Ты того... Мы Спасатели Сан-Франциско! Запомни это и скажи всем! - со значением сказал здоровяк.
Очкарик же ничего не сказал, но отчего-то помахал кулаком, как бы намекая на то, что если он попытается ещё раз вытворить нечто подобное — будет плохо.
И троица чудаков растворилась в тумане.
Веббер некоторое время приходил в себя, плохо понимая, что вообще происходит. Потом он закурил, и тёплый дымок, согревающий его тело позволил прийти ему в себя.
« А в самом деле. Есть же другие способы.» - подумал он, и неожиданно для себя засмеялся этой мысли.
Потом он бросил сигарету в чёрные воды океана — красную точечку проглотила чернота.
«Что же, Порш Мартиндейл. Что же, мистер Чан. Вы сами напросились. Голубки,»
- подумал он с холодной насмешкой. В нём проснулось странное чувство, которое он никак не мог объяснить.
Постояв некоторое время на мосту, он пошёл домой совершенно другим человеком. Он не стал худше или лучше — просто он перестал быть тем добрым Веббером, которого он знал многие годы.
Он шёл мимо домов, и не замечал, что начался снег.
Сейчас он хотел другого — горячего чаю.
А уже через пять часов начиналась работа.

- И тут на три метра. Отрезать?
Он не сразу понял, что от него хотят. Поднял глаза — и увидел Алис, свою давнюю ассистентку, которая была с ним, когда он только начинал свою карьеру. За эти десять с небольшим лет, Алис нисколько не изменилась — всё та же немолодая, замужняя женщина с огненно-рыжими волосами и огромным количеством детей ( а ещё у него было страшнее подозрение, что она ждёт очередного ребёнка). Она почти по-матерински относилась в нему, опекая и иногда, зная что он совершенно не умеет готовить, приносила ему еду из дома, и это несмотря на не такую уж и небольшую разницу в возрасте!
Алис стояла прямо перед ним, улыбаясь и держа в руках длинный, золотой дождик. Неожиданно, улыбка её померкла.
- Что-то вы плохо выглядите. Вы не заболели?
-Я...Я... Нет. - выдохнул Веббер, опуская глаза. Изображение перед ним почему-то раздваивалось, и на секунду ему показалось, что волосы Алис вовсе не рыжие, а каштановые.
-Может, вам принести чаю? - всё так же обеспокоено спросила она и притронулась к его руке — Горячая! Мистер Веббер, вам...
-Мне ничего не надо, - неожиданно резко ответил он. Доктор Веббер никогда не позволял себе повышать голос, создавая репутацию своего парня как для сотрудников, так и для пациентов, но сегодня он был раздражителен. Ночь бес сна кончилась плохо — под утро, прямо за обеденным столом, он заснул — и ему приснилась Порш — словно в насмешку. - Чего надо тебе, Алис?
- Я говорю, дождик на три метра. А стенка — два. Там в остатке. Поможете мне отрезать? Немножко. Я в приёмной. Возьмите ножик.
Она улыбнулась, и вышла из его кабинета, а он обхватил голову руками, совершенно забыв, что разрушает свою причёску. Ему было не до этого. Он ничего не понимал. Зачем ножик? Отрезать стену? Дождик в приёмной? Почему стенка — два? Где тогда третья?
«Наверно, я правду болен. Не надо было вчера гулять под снегом... Как же я ненавижу снег», - подумал Веббер, и взяв канцелярский нож, которым резал бланки, и, пошатываясь, держась за стены, направился в приёмную, где с утра шла подготовка с Рождеству.
Ну стуле, в окружении блеска и огоньков, у окна стояла, обернувшись к нему спиной, Порш Мартиндейл, держащая длинный золотой дождик. .
Он заморгал часто-часто.
Пришла?
После Чана?
Зачем?
Значит, Чан её уже не удовлетворяет?
Как так?
Он в который раз ничего не понял.
А потом, уже совершенно не контролируя себя, набросился на девушку.
Выход был неожиданно простым, и после решения проблемы — он знал это — ничто больше не побеспокоит его. Возможно он найдёт другую. Он начнёт жизнь сначала. Но это потом. А сейчас ему было важно одно.
Один только раз — подумал он, охватываемый диким, невыносимым желанием — и всё кончится раз и навсегда.
Он резко схватил Порш за руку, заламывая её, рванул тоненький халатик — с треском отлетела маленькая пуговичка.
- Что.. Что вы... Мистер Вебб... - пискнула она под ним, но он тут же зажал её рот рукой, не понимая, почему левая рука занята каким-то ножом, не зная, куда его деть. Он сорвал шлейки лифчика с её плеч и толчком повалил на пол.
Неожиданно, Порш — чего раньше никогда не было — с визгом высвободила руку, и врезала ему по лицу. Он отлетел к стене, но тут же подбежал к ней, лишая возможности подняться.
- Ах ты мерзкая тварь! - взревел он — и взмахнул левой рукой.
На секунду стало тихо.
Фиолетовые... Нет, зелёные... Снова фиолетовые глаза удивлённо расширились.
Доктор Веббер с недоумением посмотрел на лежащую на полу Порш, не понимая, почему волосы, ещё минуту назад каштановые и длинные, теперь короткие и рыже-красные.
Под его ногами, в разорванном халатике и в растекающейся луже крови, лежала судорожно хрипящая Алис.
Её руки пару раз дёрнулись — а потом женщина затихла.

Страдаю вот 
Настоящее
... Он смотрел на расползающееся пятно крови, и руки его, держащие  нож, дрожали.
Вовремя отскочил, чтобы кровь не достигла обуви.
Возбуждение прошло сразу, когда он увидел белую как снег, рыжую женщину у себя на полу, и размазанное пятно красного под её лицом. Пятно увеличивалось с каждой секундой.
-Господи Исусе! - выдохнул Веббер, и неожиданно нервно, истерически засмеялся — нелепо лежащая на полу Алис показалась  ему очень смешной, похожей на брошенный и сломанный манекен, у которого из шеи маленьким водопадом вытекает кровь. Он понял, что совершенно один в приёмной, потому что душа, сущность, (или как это там называется?) Алис куда-то улетела, а то, что  валяется под ногами, человеком назвать никак нельзя.
Он никак не мог остановиться смеяться. Плечи его сотрясались, он упал на колени и, обхватив голову руками, вцепился в волосы. Из его глаз потекли слёзы.
Почему человеческое тело такое хрупкое?
Ведь достаточно было только одного взмаха этим ножиком, чтобы убить бедную Алис-Поршию, которая так неудачно подвернулась ему под руку.
Он безумно оглянулся — и увидел фотографии. Достаточно старые вырезки из газет, которые он самолично повесил на стенку каких-то десять лет назад. Вот, самая первая, где он, двадцати пятилетний мальчишка, только-только начинает свою карьеру. Алис стоят рядом, и улыбается. А вот ему тридцать, и он стоит в окружении маленьких детей и рассказывает им о здоровье ротовой полости. И тут Алис. А вот ему уже тридцать два, и он получает сертификат  на новое оборудование — и словно призрак, который неотступно следует за ним по пятам, рыжая ассистентка стоит рядом с ним.
Лучше бы он этого вообще не видел, лучше бы он вообще не вышел на работу, лучше бы эти три идиота не помешали ему!
Чёрт. Это не его вина!
Она сама полезла!
Никто не просил её прикидываться Поршией, в этом виновата только она сама, это ведь очевидно!
Да нет же, это Чан, это всё мерзкий Чан, которому, похоже, нравится ломать ему жизнь!
Он и Порш Мартиндейл,  мерзкая грязная шлюха — вот кто она!
Издали пришло понимание, что в дверь приёмной стучат — и сердце его оборвалось.  Никогда ещё ему не было так страшно. Не было даже сил вскочить с пола, чтобы не дать стучащим войти. Стучание переросло в грохот, который отдавался в голове — и доктору Вебберу захотелось забиться в дальний угол, вжаться в стенку, слиться с ней.
И только спустя минуту он понял — это настенные часы, которые Алис успела обернуть красным дождичком.
Так же неожиданно, как и минута безумия, пришло успокоение. Он отдышался. Смеяться больше не хотелось.
Голова его всё ещё кружилось, и сердце его буквально разрывалось изнутри, но теперь он мог думать.
А в плане мышления, он был настоящим профи.
Нельзя терять ни минуты — через десять минут придут клиенты.
И он, уж конечно, знал что делать. Всё-таки с мёртвым телом можно вытворять всё, что угодно, если есть нужда избавится от него.
Доктор Веббер хладнокровно перетащил холодную и тяжелую Алис — главное, не запачкаться в крови! - в свой кабинет, и засунул её  в тумбочку стола, при этом сложив почти пополам. 
А пока он искал половую тряпку, чтобы избавится от ещё одной липкой, красной улики, - невольно думал, что было бы просто прекрасно так же перерезать горло Чану и Мартиндейл.

-Джеки Чан!
Это прозвучало как приговор.
Джеки так и застыл в дверном проёме.
Он покраснел, словно застигнутый за курением школьник.
И только спустя минуту, он понял — бояться нечего. Это всего лишь Джейд пробралась в его комнату, и, наверное, всю ночь просидела на его кровати, ожидая  его.
-Ты меня напугала, - с укором сказал Джеки, но тут же улыбнулся. ОН был слишком счастлив, и счастье словно сделала из него мягкого, ласкового и добродушного. Это была лучшая ночь в его  жизни, самая хорошая ночь, но утро было ещё прекрасней, когда его впервые в жизни разбудила девушка...
-Джеки! Я ВСЁ ЗНАЮ! - рявкнула Джейд, сердито глядя на своего дядю.
Некоторое время они смотрели друг на друга.
- Ты нашёл себе девушку. Правда, Джеки? - вкрадчиво спросила парня Джейд — И я даже могу назвать её имя.
-Эээм.. Джейд, откуда ты... - пробормотал несчастный археолог. Его словно вышвырнули из прекрасного мира в жесткую реальность.
Девушка соскочила с кровати, и помахала перед ним какой-то чёрной, крошечной коробочкой.
-Я это у капитана Блэка взяла, у него много жучков! Я прицепила его тебе на пальто! Значит, ты с нашими врагами встречаешься, да? Ещё не забыл, как она с тобой поступила?  - Джейд в жизни ещё так не сердилась  - А вдруг у неё был злобный план?
-Она вовсе не... - начал было Джеки, но тут же нахмурился — А по какому праву ты лезешь в мою личную жизнь?
Джейд задохнулась, явно не ожидая такой реакции. Но мягкий и добродушный Джеки неожиданно ощутил себя сильным. Он уже не был стеснительным мальчишкой!
- А по такому, что ты всегда лез в мою, - с вызовом сказала Джейд, сверкая глазами.
Некоторое время они смотрели друг-другу в глаза, потом Джейд вскочила с кровати.
- А я думала, что ты хороший. Ну и целуйся со своей Порш Мартиндейл, предатель! - неожиданно сорвалась девушка на крик, и с силой захлопнула дверь, оставив Джеки в полном одиночестве.

Фантики? Почему бы и нет? Я обожаю обсуждать фантики...
А вот и прода. Что-то редко у меня получается её писать...   Ахтунг, в конце убийство.
Конец
... До Рождества оставалось всего ничего — два дня. И даже природа, казалось, готовилась к празднику — с самого начала зимы. Калифорнию буквально заваливало снегом, да и сегодня, с самого утра в воздухе кружились мелкие снежинки, переросшие к полудню в маленькую метель.
А этот вечер был таким приятным — Порш Мартиндейл носилась по комнате, развешивая украшения на стены, каждую минуту выглядывала в окно, пытаясь разглядеть в свете фонарей - вот-вот к ней должен был прийти Джеки с какой-то важной новостью, как он сам говорил. Кружащийся снег, блестящий словно сахар, прибавлял праздничного и хорошего настроения, а любимый котёнок, который уже месяц как стал частью её жизни, путался под ногами... Самое приятное — ёлку и украшения — она оставила на потом
Как же ей было хорошо! Девушка невольно думала о том, что впервые в жизни встретит Рождество так, как она хотела — с близким, хорошим человеком, вместе, под тёплым одеялом, при мерцающем полусвете праздничных огней... До самого утра разговаривать о чём-то своём, смотреть на падающий снег...Что может быть лучше этого?
В непонятном восторге Порш подхватила котёнка и закружилась с ним по комнате, напевая какую-то весёлую песенку. Котёнок негодующе забил хвостом, показывая что ему это не нравится, и он был бы не прочь если бы его поставили на землю — но девушку было уже не остановить. Она носилась по комнате до тех пор, пока блеск от новогодней мишуры не расплылся в неясные блестящие звёзды. Неожиданно, Порш захотелось приготовить Джеки сюрприз. Она всё-таки отпустила рассерженного котёнка, который выгнул спину и зашипел — но разве до этого ей было?
Она побежала в ванную, на пути заплетая волосы. И пока набиралась вода, над которой поднималось облако белой пены, она придирчиво разглядывала себя в зеркало. В этот вечер ей хотелось быть красивой, как никогда, ей хотелось сразить Джеки наповал, растормошить его, в последнее время такого задумчивого и молчаливого...
Она не успела снять одежду — её размышления прервал дверной звонок.
Порш невольно вздрогнула — это не мог быть Джеки, ведь он такой правильный, пунктуальный — не мог же он прийти не вовремя! Никого другого она не ждала. На секунду ей стало очень неуютно и страшно, ещё некоторое время она боролась с желанием не открывать дверь вообще — но теперь в дверь требовательно и настойчиво застучали — и она вышла в прихожую, с грустью отмечая, что праздничное и весёлое настроение исчезает, уходит что-то тёплое. Уговаривая себя, что боятся нечего, и это всего лишь сосед, или почтальон, было бесполезно и она успела заметить, что котёнок смотрит на дверь с враждебностью.
Она вся сжалась от страшного предчувствия - и прежде чем успела понять, что делает - повернула ключ.
Незваный посетитель ещё некоторое время стол на пороге — напротив фонаря, и Порш никак не могла разглядеть кто же это, но что-то знакомое, ещё не забытое угадывалось в этом высоком человеке с нелепой причёской...
Порш еле сдержалась, чтобы не вскрикнуть — в прихожую вошёл улыбающийся Марк Веббер, тот самый тип, которого она предпочла бы забыть навсегда.
«Ну конечно же, он тут живёт!» - с горечью вспомнила Порш, невольно отступая от пришедшего к ней человека. Что-то странное было в нём — казалось, что за эти годы он ничуть не изменился — ну разве что в его волосах ( на которые он в своё время убивал почти час, укладывая и расчёсывая) она разглядела пару седых волосинок. Но, с другой стороны, он ужасающе изменился. Порш никогда не видела его таким.. уставшим, даже больным. В глазах его появился какой-то странный блеск, в растрёпанных, мокрых волосах таяли снежинки, пальто он накинул на себя кое-как, прямо на докторскую форму — значит, пришёл он прямо с работы.
Новый Марк её испугал, и она сама не могла понять почему. Она только сейчас заметила, что Веббер что-то ей говорит, как-то судорожно размахивая руками, которые он то и дело резко засовывал в карманы — и так же поспешно выдёргивал.
- Что.. Что случилось? - испуганно спросила она. Всё это время она сама того не зная отступала от него, и сейчас поняла что путь ей преградила стена, отступать дальше было уже некуда.
- Что случилось? - даже голос его немного поменялся, стал более грубым и хриплым — Ох, Порш, ты всё такая же. Ты нисколько не изменилась. Всё такая же... - было видно как он мучительно подбирает слова — Красивая.
-Как.. Как ты меня...
-Нашёл? - Марк очень странно рассмеялся — И это всё, что тебя интересует? После всего, что у нас было, ты думаешь только о том, как я тебя нашёл?
Его голос задрожал от непонятной агрессии, и Порш испугано вжалась в стену, пытаясь слиться с ней. Она понимала, что всё это не просто так... Прошлое не появляется в твоей жизни без причины. У него есть цель.
- Я не тебя ждала, - попыталась было сказать как можно более строже Порш. Сердце у неё бешено забилось, когда Марк в очередной раз сунул руку в карман, и оттуда выпала мятая пачка довольно-таки дорогих сигарет.
-Ты.. Ты куришь? - ахнула Порш. На её памяти, Марк терпеть не мог всё, что могло навредить ротовой полости.
-Настали такие времена, когда надо изменять своим привычкам. - в его голосе снова послышалась злоба, и он резко подошёл он, почти вплотную прижимая к стене — И знаешь, кто в этом виноват, ты, грязная....
Он выругался, чего раньше себе вообще не позволял.
Господи, что с ним случилось за это время? Что сделало его таким?
Порш стало плохо. «Он видел. Он знает. Он заметил мня и Джеки вместе», - поняла она и неожиданно для себя заплакала. Слёзы текли по её щеками, но она поняла, что её руки сжимает гость из прошлого. От него шла такая мощная волна злобы, ненависти, обиды и возбуждения, что Порш осознала, насколько она слаба по сравнению с ним, она практически беспомощна...
- Нет! Отпусти меня, ты!- закричала она — откуда только силы взялись? - и попыталась оттолкнуть его — Ты мне НИКОГДА не нравился, слышишь? Я тебе ещё тогда говорила, и ты это знал с самого начала!!! - со злостью завопила она, вкладывая в этот крик всю свою надежду на то, что он сейчас уйдёт, исчезнет из её жизни...
-Вот так значит? - неожиданно спокойно спросил — Я так понял, ты уже сделала свой выбор? Этот мальчишка нравится тебе больше, чем я? Порш, брось! Чего тебе не хватало тогда? Ты мне так нужна, Порш, - опять зашептал он, теперь уже со страстью...
У неё больше не было сил что-то отвечать, и она отвела глаза , понимая, что сейчас произойдёт нечто страшное — по крайней мере Марк выглядел так, словно он вот-вот её ударит — но тут же, в одно мгновение, на стоматолога метнулся её маленький отважный котёнок,с диким воплем впивая когти в его руку... Веббер вскрикнул, отступая и тряся окровавленную ладонь, глядя на Порш почти со звериной ненавистью... Он наловчился, ухватив котёнка за хвост — и со всех сил швырнул его через всю комнату... Порш в ужасе смотрела, как маленький её защитник впечатывается в стену и опадает на пол мохнатой, обмякшей тряпочкой...
- Значит не удивляйся, - ласково сказал ей Марк Веббер, подходя к двери — Я обеспечу вам вечный союз.
И он со всех сил хлопнул дверью - и Порш могла поклясться, что слышит удаляющиеся рыдания, которые вскоре поглотил вой холодного, зимнего ветра...

Когда Джеки, пробиваясь по морозу и закрываясь от пронизывающего до костей холода, пришёл к Порш — он обнаружил её сидящей на полу и отчаянно плачущей над мёртвым маленьким котёнком...

! 

Народ! принесла продолжение! Читайте Плюс парочка артиков.

Ненависть
...И настало утро.
Лишь день остался до Рождества — и весь город застыл в этом праздничном преддверии. Праздник был повсюду — в огоньках, которыми были увешаны все магазины, в деревьях, покрытых невесомым снежным одеялом, в снежинках, которые безостановочно парили в воздухе, опадая на землю блестящим покровом — и даже трамвайчики, этот неизменный символ Сан-Франциско, были увешаны мигающими гирляндами... Ожидание праздника стало частью большого города, везде можно было встретить людей, несущих в руках ёлочные украшения и пахнущие лесом маленькие сосны и искусственные пушистые ёлочки. Ещё не наставший праздничный вечер был везде, и шагу невозможно было ступить чтобы не обнаружить опавшие сосновые иголочки, серпантин или листочки омелы, или не услышать рождественской песни...
Джеки Чан любил Рождество, не мыслил жизни без него. Рождество ассоциировалось у него с большой ёлкой, увешанной разноцветными стеклянными шарами,которая стоит в маленьком магазинчике антиквариата. А ещё с семьёй — их дружной и неразлучной семьёй...
Развешивать с неугомонной Джейд и силачом-Тору блестящий серпантин по всему магазинчику, слушать бесконечное бормотание Дяди и ждать волшебной ночи — что могло быть лучше для него? Он так был счастлив в эти минуты...
А сейчас всё это стало неважно, всё исчезло. Он готов был пожертвовать этим днём, он готов был отдать хоть всю свою жизнь — лишь бы защитить Порш Мартиндейл, лишь бы только она была спокойна...
Всю ночь они просидели, обнявшись, у большого окна. Они смотрели на снежинки в абсолютной темноте и вместе им было так хорошо... Порш рассказала ему, что котёнка она специально взяла из приюта — в те дни ранней осени, когда ей было особенно одиноко. Маленький, игривый и ласковый котёнок стал её настоящим другом, глядя на его детские забавы она словно становилась добрее и беззаботнее. Она даже имя ему не успела дать — жизнь её маленького защитника оказалась такой короткой.. Порш говорила про это — и по её лицу снова текли её слёзы...
А потом пришло время, когда она успокоилась.
Он чувствовал, как медленно исчезает её страх, ощущал как ужас и испуг уходят, как высыхают на её лице слёзы. Осталась только усталость. Постепенно, она уснула — и Джеки мысленно желал ей видеть только хорошие сны.... Дороги назад не было- она верила ему, верила что он защитит её, и эта вера была для него дороже всего. И хоть он понятия не имел, что делать, как жить дальше — это доверие вселяло в него надежду, что он справится.
Подумав об этом, он впервые в жизни подумал, что не хочет возвращаться домой, в маленький магазинчик в старом квартале. Судьба жестока — и вместо того, чтобы раз и навсегда порвать эту маленькую паутинку, он ещё сильнее угодил в прочные сети, ещё сильнее отдалившись от Джейд, Тору и Дяди... Они были сами по себе. То, что ещё недавно ему было дорого, он готов был отпустить — пусть и с болью, но отпустить. «Я вырос, - подумал он — Я вырос, и у меня своя жизнь и своя цель...» И девушка, которая лежала у него на груди, стоила этого разрыва...
Было раннее утро когда он решился встать с кресла — очень осторожно, чтобы не потревожить спящую Порш. Он прошёлся по комнате и вышел в тёмную, холодную прихожую, из которой словно исчез весь уют. Прихожая была буквально пропитана страхом и злостью, и ничто, казалось, не могло больше вернуть сюда то недавнее тепло, тот уют.
Потому что в углу, возле тумбочки лежал накрытый шелковым шейным платком котёнок. Потому что сюда ещё пару часов назад пришёл озлобленный человек, то прошлое, от которого Порш так хотела избавиться...
А ещё у стены лежала измятая пачка сигарет, ранее им незамеченная. Джеки раздавил эту пачку ногами — со всей только присущей ему яростью, и, открыв входную дверь, вышвырнул её в снежный сугроб... Он чуть ли не впервые ощутил, как сильно ненавидит доктора Веббера — и вряд ли что-то могло изменить это его отношения. Он со злостью врезал кулаком по стене, представляя на её месте самого доктора — и внезапно испугался своих же чувств...
Ему были несвойственны вспышки такой ярости, и он выбежал на крыльцо, которое за ночь полностью замело снегом, пытаясь отдышаться, - но зверь, пробудившийся в нём, сдаваться не собирался. .
«Это... Это ведь неправильно. Нельзя желать зла людям — даже таким», - подумал он.
«Это исключение, - ответил ему внутренний голос, дрожащий от злости — И тут хороши все средства...»
«Но... Так нельзя... Неужели с ним не справиться полиция? А что, если позвонить капитану?» - Он уже долгое время не разговаривал с Агустусом Блэком — просто не мог смотреть на человека, которого предпочла ему Вайпер, но сейчас было самое время сломить эту мальчишескую гордость... Он ухватился за эту мысль, как за соломинку — ведь Сектор 13 может обеспечить им надёжную защиту, но тут же сжался от стыда:
« Ох, наш маленький мальчик Джеки боится какого-то стоматолога? Какой же ты после этого мужчина и герой, Джеки Чан, если боишься справиться с третьим лишним?» - издевательски спросил парня его внутренний зверь — и Джеки сжал кулаки в бессильной попытке продолжить сопротивление...
Он больше не мог обманывать себя. Потому что он ненавидел Марка Веббера — той самой ненавистью, когда желаешь врагу смерти... Да, доктор Веббер перешёл все границы — и Джеки был готов встретится с ним...
От размышлений его отвлекла пронесшаяся мимо домиков завывающая машина скорой помощи — спустя секунду она понеслась вниз по улице, и Джеки долго ещё смотрел ей вслед...

...А в Чайна-тауне было особенно людно. Джейд раздраженно захлопнула окно, и упала на свою кровать.
Ей было очень грустно. Эта грусть словно неизлечимая болезнь поразила обычно весёлую и неунывающую девушку. Она изо всех сил пыталась подавить чувство вины, но правду-то не утаишь...Она со злостью корила себя за то, что вообще пустила Джеки в Интернет.. Если бы она не завела тот аккаунт.. Если бы она помешала Джеки пойти на то свидание... Ох, зачем она вообще всё это задумала? Ведь именно из-за её затеи Джеки словно исчез для неё, он словно перестал существовать в её жизни, он практически перестал бывать в магазинчике... Он отдалялся от их семьи с каждый днём всё дальше и дальше. А ведь Джеки был так ей дорог! Она так нуждалась в нём! Да как он мог променять свою семью на эту мерзкую женщину? Она ведь предательница, она предала Джеки один раз — и обязательно сделает это ещё раз!
В эти минуты, когда она думала так, в её голову приходили несмелые мысли, что Джеки имеет полное право быть с тем, с кем хочет... Но что может понимать этот наивный Джеки, ведь её добродушный дядя такой доверчивый...
«Никогда не думала, что у меня будут такие проблемы, когда я вырасту», - хмыкнула Джейд, глядя в потолок...
Она бы отдала всё что угодно, чтобы старый-добрый Джеки снова был вместе с ними, чтобы снова всё было хорошо... Она даже пролистала все книги Дяди, пытаясь найти там — совсем как в те времена, когда всё было хорошо и беззаботно — какое-то надёжное заклинание, противоядие от этой безумной влюблённости — но она была бессильна против созданного ею же другого Джеки... И теперь того славного, милого Джеки не вернуть...
-Джейд! - окрикнул её Тору — Спускайся!!! Идём за ёлкой!
-Иди сам, - раздраженно огрызнулась Джейд.
-Что же ты, - разочаровано пробормотал великан, и Джейд болезненно поморщилась. Ходить за ёлкой с Тору стало самой настоящей традицией — но что она могла поделать, если у неё совсем не было праздничного и весёлого настроения... Это точно будет самое печальное и плохое Рождество в её жизни...
Она слышала, с какой обидой топтался великан на пороге, затем как звякнули колокольчики, как хлопнула входная дверь — и бессильно зарылась головой в подушку, подавляя слёзы...

Человека
...В полумраке, который светился тысячею огоньков, он увидел Алис.
Она начала расплываться, и вскоре и вовсе исчезла, но неприятное чувство с собой не забрала.
Только рыжие волосы, неясным далёким пятном мелькающие в глазах, аккуратно расчёсанные и уложенные, блестящие в свете только что включенных новогодних лампочек, напоминали о ней.
Алис, Алис... Всюду она, всюду его рыжеволосая ассистентка, так неудачно попавшая ему под руку. Прямо как они, эта парочка, которая ввязывается в его жизнь, и о которой он никак не может забыть.
Как было хорошо осознавать, что у него есть такой хороший план, что он знает, как будет действовать, чтобы покончить с прошлым раз и навсегда, за один раз избавится от всего, что его волнует...
А заодно и от грубоватого Свонсона, так неудачно вышедшего на его след.
Идеально!
Он полежал ещё некоторое время, еле-еле приоткрыв глаза, и блаженно улыбался своим мыслям.
Он только что проснулся — и в глаза ударили сияющие звёздочки-огоньки развешанных по всей палате дождиков и стеклянных шариков (и никуда не деться от этих страшных, болезненных воспоминаний... ). В коридоре надрывался Синатра, а тут, совсем рядом он слышал голос — пришедший напевал себе что-то под нос, и время от времени тряс головой в такт песни. У гостя были ярко-рыжие волосы, которые и были приняты им за Алисины.
Время шло, а вертлявый незнакомец, даже не подозревающий что за ним наблюдают, носился по всей маленькой палате, повсюду развешивая позолоченные рождественские звёздочки. Он вспомнил, что медсестра говорила что-то о людях, которые будут украшать палату.
Раскрывать глаза полностью совершенно не хотелось, но вскоре он поймал себя на мысли, что теряет драгоценное время. Он чуть-чуть приподнялся на локтях, скидывая одеяло - и рыжий тут же заломил руки.
- Чувак, да я тебя разбудил, ты уж... Оппа!
Веббер резко открыл глаза — заставила удивлённая интонация в смутно-знакомом голосе, и чуть было не вскрикнул от неожиданности.
Перед ним, облачённый в тёмно-зелёный костюм с маленькой нашивкой на плече, стоял тот самый человек, который был со своими приятелями там, на мосту. Финн, вот как его звали. Тем хуже. Если этот Финн попытается встать у него на пути — его судьба будет весьма плачевна.
Рыжий, всё ещё держащий в руках маленького стеклянного ангелочка с тонкими прозрачными крылышками, улыбнулся во весь рот, но при этом его глаза полностью утратили свою наглость. В зелёных больших глазищах можно было увидеть жалость, испуг, даже робость, и Веббер понял, что посетитель разглядывает его лицо. Что с ним случилось— он предпочитал не думать.
- А мы тут, понимаешь ли, волонтёрами устроились, - обратился к нему Финн, постепенно отступая к дверям — Подарки там разносим... Шарики развешиваем...Очень полезна работа, и хорошо платят. И... (он открыл дверь)...Пойду ребятам расскажу.
Дверь с грохотом захлопнулась, пение Синатры смешалось с отдаляющимися быстрыми шагами — а нешуточно паникующий Веббер буквально сполз с кровати (при этом каждая клеточка его тела буквально взорвалась пылающей, невыносимой болью. Он согнулся, привыкая к ней, заставил своё сердце успокоится — и дотянулся до выключателя.
Палата залилась режущим светом, который буквально разъедал привыкшие к приглушенному полумраку глаза. Он поднялся с пола, держась за стену, и встал.
Внезапно, в глазах всё поплыло и он почувствовал лёгкую тошноту, пол под ногами зашатался — но уже спустя секунду всё пришло в норму. « Сотрясение. Просто замечательно», - безошибочно поставил он сам себе диагноз.
Но то, что он увидел в стоящем напротив зеркале — пересилило все его мучения.
С лицом всё было в порядке, и он даже удивился — как же это возможно, но с волосами... О боже, его густые, прекрасные волосы, которые он так любил и которыми так гордился, волосы, которые он обожал приглаживать время от времени, волосы, на которые он изводил дорогостоящие маски, гели и пенки... Их почти не было.Его волосы были коротко выстрижены, а голова перемотана бинтами.
Это было страшным потрясением. Он схватился за голову, и еле сдерживаясь, чтобы не завопить, упал на пол. Панически ощупывающие затылок пальцы натыкались только на шероховатую повязку, да на редкие пряди, пробивающиеся сквозь неё...
Некоторое время он просто лежал на полу, пораженный этой кошмарной новостью. А потом он ощутил прилив практически звериной злости. Он взревел, и врезал кулаком по несчастному зеркалу. Следующим был крошечный ангелочек, разлетевшийся в осколки от одного удара...
Он даже не пытался себя контролировать — и в эти минуты ненавидел весь мир. Под руки ему попалась тяжелая и весьма уродливая ваза — и он с жутким воплем замахнулся ею — и внезапно успокоился.
Он стоял посреди палаты и тяжело дышал. Боль остро отдалась в рёбрах,а он, всё ещё сжимая вазу в руках, подошёл к окну, и открыл его. Свежий воздух и декабрьский холодок, а вместе с этим и далёкий отзвук ушедшей рождественской ночи отрезвили его. Он ловил лицом покалывающий кожу ветер, а мелкие снежинки оседали на подоконнике и таяли на его руках.
Ночь уже кончилась и настал новый день.
Вдох-выдох. Это всегда ему помогало остыть. Вот и сейчас помогло, хоть и воспоминания о его причёске доставляли ему просто невыносимую боль.... Но это лишь уверило в том, что это будет ещё одним хорошим мотивом для мести...
Потому что эти двое — он и она — виновны.
И ответят они за всё сполна. Жаль только, что у него так мало времени — но он полон решительности и отчаяния.
Окно палаты очень удачно выходило на улицу, а прямо под ним был козырёк госпиталя. Неудача, как это известно, всегда следует с везением — и он уже собирался поставить ногу на подоконник — как дверь открылась, и до него донёсся уже знакомый голос Финна...
-Эй, приятель... Тебе тут подарок от Гос...Эй, ты зачем окно открыл?
Веббер взбешенно обернулся, и посмотрел на рыжего таким безумным глазами, что он, замолкнув на полуслове, невольно отступил — но было уже поздно. Одним гигантским прыжком, стоматолог преодолел маленькую палату — и с размаху врезал вазой просто по раздражающе-рыжеволосой башке.
Финн постоял ещё долю секунды — а потом, заливаясь кровью, свалился на пол.
В этот раз Веббер лишь равнодушно пожал плечами. Ещё одна смерть — интересно, сколько их ещё будет, пока он дойдёт до цели? Он не сомневался, что проломил бедняге череп — уж слишком много крови стекало по его волосам, уж чересчур безвольными были его руки...
Его было даже немного жалко — он всего лишь пришёл не вовремя, опоздай Финн хоть на минуту — и выжил бы. Но он явился слишком быстро — а Вебберу не нужны были свидетели. Да, это был глупый, опрометчивый поступок — но Марк Веббер слепо следовал своему обету: убирать всех, кто встанет на его пути.
Не медля больше ни секунды, он выскользнул из окна и, приземлившись в обжигающе-холодный сугроб, побрёл себе домой... Благо, было не так уж и далеко.

Изредка, ему попадались счастливые парочки, абсолютно не обращающие внимания на мужчину в лёгенькой ночной рубашке, а он не обращал внимания на них, равно как и на холод. Он просто шёл вперёд, на автомате, не осознавая что делает, и благодарил небеса, что прятал ключи от квартиры в маленьком тайничке над дверью. У него ещё было время — считанные часы, но он прекрасно знал, что справится. И снег, так удачно падающий этой ночью, покрывал его следы новой порцией небесной пыли...
На полпути он обнаружил, что сжимает вазу в руках — и с отвращением выкинул её в ближайший мусорный бочок.
Уже дома он, еле-еле переставляя ноги и раздеваясь просто на ходу, прошёл мимо телефона (автоответчик просто разрывался от сообщений среди которых, без сомнения, были и родительские) — и, ввалившись в ванную комнату, включил душ.
Морщась, опустился на колени (касаться кафельных стенок душевой не хотелось, да и каждое движение будило притихшую боль) — и просто закрыл глаза, Прокручивая в голове свой план.
Горячие струи стекали по его телу, а он просто стоял под этим маленьким, почти летним, дождём. Вода смывала напряжение, вода помогала ему мыслить здраво — и он, почти со слезами на глазах аккуратно размотал бинт и бережно, в последний раз провёл пальцами по прядям, которых так мало осталось... А потом, решившись, сбрил их.
В гостиной он вытащил из гардероба новый костюм — очень дорогой, тёмно-синий и достаточно просторный. Веббер покупал его для какой-то своей презентации — уже и не вспомнить. Он сам не знал, почему хочет надеть этот костюм снова, но почему-то видел себя во время наказания именно в нём. «А ещё, - подумал Веббер — и сердце его радостно забилось от такой удачной мысли — У нас с ней развод. А это почти что свадьба..."
Он недолго рассматривал на нового себя в зеркале — только отметил, что глаза его светятся каким-то диким восторгом. Потому что близились минуты, когда всё кончится — и он ждал их с нетерпением. Просто не могло быть иначе...
Потому что там, в гараже, стояла машина — он и сам не знал, зачем её купил пять лет назад, ведь он так не любил этот вид транспорта и предпочитал маленькие трамвайчики... Потому что на задних сидениях так предусмотрительно ждали своего часа канистры с бензином и коробки с фейерверком. Потому что уже был приготовлен шприц и ампула с лендормилом, надёжным снотворным для неё — и железный ломик для него... А ещё маленькая медная проволочка, которой так легко будет вскрыть замок...
Потому что хоть в Рождество он должен был выйти победителем...
Он завёл машину — и выехал в пробуждающийся город...

Порш открыла глаза от неясной тревоги.
Она была такой тёплой после сладкого сна, а тело было таким слабым после вчерашней ночи..
Джеки рядом не было— только смятые и уже холодные простыни говорили о том, что он совсем недавно был рядом с ней...
Она не хотела думать, куда он делся.
Почему-то было холодно, по-настоящему холодно, словно зимний ветер залетел в её дом — и исчезнувшая было тревога проснулась вновь.
Было ещё достаточно темно, хоть будильник показывал, что уже пять часов утра. Комнату тускло освещали мигающие огоньки и горящие свечки, но ей показалось, что перед ней кто-то стоит. Девушка потянулась было к настольной лампе — но тут же сердце её испуганно застучало. От смутной чёрной тени веяло угрозой.
- А он всё-таки идиот, этот твой Джеки, раз оставил тебя- услышала она насмешливый голос, и это заставило её вскочить с кровати с испуганным визгом - И это полностью его вина. Да и ты, Порш, такая умная девочка — а ничего не сделала, чтобы себя обезопасить.. Одна другого стоит...
Порш метнулась было в сторону — что-то подсказывало ей, что Марк стоял над ней уже достаточно долго — но её тут же отшвырнуло к стенке.
В глазах вспыхнули ослепляюще-белые огни, она почувствовала что задыхается - и в эту самую минуту, Марк Веббер перехватил её руку.
В свете разноцветных фонариков она успела уловить тусклый блеск шприца.